Василевич Алена - Шурка Ремзиков
Алена Василевич
Шурка Ремзиков
Перевод с белорусского Б.Бурьяна И В.Машкова
Так, наверное, постепенно и сгладилась бы в памяти эта встреча, так,
должно быть, и забылся бы Шурка Ремзиков, если б не вот какой случай.
На железнодорожной станции, расположенной довольно далеко от города,
куда я ехала в командировку, ждать автобуса надо было что-то около часа.
Занятие - минуй оно каждого путешественника! Время это, чтобы оно тянулось
не так медленно, необходимо было чем-то занять.
У кирпичной стены, на которой обыкновенным мазутом полуметровыми
печатными буквами было написано "Багажное отделение", собралась толпа.
Протиснувшись вперёд, я увидела, что в центре всеобщего внимания были
мальчики-подростки, человек пять-шесть. Видом своим и одеждой они могли
служить прекрасной натурой художнику-живописцу.
Дело было летнее" и мальчики оделись с таким расчётом, чтобы не слишком
себя обременять. У некоторых были с собой школьные портфели, у одного висела
через плечо потёртая кирзовая полевая сумка, один держал в руках новенький
чемоданчик - такие обычно носят девушки-студентки да ещё спортсмены - со
свежими царапинами и полосами на сверкающих чёрных боках.
Бесспорно, эта молодёжная группа собиралась в какую-то экспедицию или,
наоборот, возвращалась уже из далёкого путешествия. Скорее всего можно было
предположить последнее. Вид у экспедиции был заметно потрёпанный, да и сами
участники её смотрели на мир, повесив носы.
Тут же стояло несколько женщин, наверное, матери путешественников.
Перед всей этой группой важно прохаживался взад-вперед железнодорожный
милиционер.
Наверное, кого-то ещё ждали.
- Видали робинзонов? - весело обратился ко мне немолодой мужчина,
пассажир, с которым мы ехали до сих пор в одном вагоне. - В Жлобине
задержали. В Казахстан собирались. Целинные земли осваивать.
Я не успела ничего ответить, как сзади послышался зычный оклик:
- Разойдитесь, граждане! Неужели у вас нет других дел, кроме как
толкаться тут?
Этому широкоплечему милицейскому старшине, видимо, было поручено решить
судьбу робинзонов.
- Здорово, орлы! - эдак же зычно приветствовал он ребят. - Кто тут
среди вас атаман? Не иначе как ты, - обратился старшина к узкоплечему
мальчишке с лицом, густо усыпанным, будто дроздовое яйцо, веснушками.
"Атаман" переступил с ноги на ногу и ещё ниже опустил голову.
Мать "атамана" собралась было о чём-то попросить милицейского старшину,
но только всхлипнула и не смогла произнести ни слова.
- А-а, и ты, Ремзиков, тут? - обратился старшина к соседу "атамана",
знакомому, наверное, ему по прежним встречам. - Давно мы с тобой не
виделись! Может, эдак месяца два будет?
В голосе милицейского старшины звучали нотки той незлой насмешки и
юмора, по которым легко угадывается умный человек, способный глядеть глубоко
и видеть в душе другого человека нечто такое, о чём тот и сам порой не
догадывается.
Ремзиков, коренастый подросток, не отвёл в сторону хмурых глаз и угрюмо
уточнил:
- Меньше.
"Ремзиков" - эта фамилия была мне знакома. И не только фамилия.
Первая наша встреча произошла в этом же городе около трёх лет назад.
Помню, мороз на улице - не вытерпеть, а тут ещё ветер.
В новом городском посёлке где-то затерялся дом моих знакомых. И, как на
грех, не у кого спросить. Кому охота в такую погоду нос на улицу высовывать?
Вдруг из двора, огороженного наполовину дощатым забором, вылетает на
коньках мальчишка. Уши рыжей шапки вразлёт, коротенький ватник подпоясан
широким солдатским ремнём. Красные
